Неточные совпадения
Как это могло случиться, что Ляховский, вообще видевший
людей насквозь, не мог понять
человека, который ежедневно мозолил ему глаза, — этот вопрос относится к области
психологии.
Пролетарская
психология и пролетарская культура может означать лишь рабство
человека.
Свободная религиозная и социальная
психология должна победить внутри каждого
человека рабскую религиозную и социальную
психологию.
Психология подзывает на роман даже самых серьезных
людей, и это совершенно невольно.
Обставлены первосортные парикмахерские были по образцу лучших парижских. Все сделано по-заграничному, из лучшего материала. Парфюмерия из Лондона и Парижа… Модные журналы экстренно из Парижа… В дамских залах — великие художники по прическам,
люди творческой куаферской фантазии, знатоки стилей,
психологии и разговорщики.
Каждому
человеку присвоена своя
психология, и таковая была также и у исправника Полуянова.
Но мышление его оставалось социальным, у него не было
психологии и не было метафизической глубины
человека в его антропологии.
Да помилуйте, князь: то уж такое простодушие, такая невинность, каких и в золотом веке не слыхано, и вдруг в то же время насквозь
человека пронзаете, как стрела, такою глубочайшею
психологией наблюдения.
Да и один ли становой! один ли исправник! Вон Дерунов и партикулярный
человек, которому ничего ни от кого не поручено, а попробуй поговори-ка с ним по душе! Ничего-то он в
психологии не смыслит, а ежели нужно, право, не хуже любого доктора философии всю твою душу по ниточке разберет!
Я возвращался домой в самом мрачном настроении, как
человек, который нашел сокровище и сейчас же его потерял. Я почему-то припомнил
психологию творчества, которую развивал Пепко, и горько усмехнулся. Она уже начиналась.
Психология Пепки отличалась необыкновенно быстрыми переходами от одного настроения к другому, что меня не только поражало, но до известной степени подчиняло. В нем был какой-то дремавший запас энергии, именно то незаменимое качество, когда
человек под известным впечатлением может сделать что угодно. Конечно, все зависело от направления этой энергии, как было и в данном случае.
Ему больше всего нравилась
психология горбуна, как проверка нормального среднего
человека.
И, глубоко зная
психологию деловых
людей, Василий Терентьевич уже считал делом решенным новый и весьма выгодный лично для него выпуск акций, на который до сих пор не соглашалось общее собрание.
— Видел я сегодня Ваню Лаевского. Трудно живется
человеку. Материальная сторона жизни неутешительна, а главное —
психология одолела. Жаль парня.
Вообще, вся эта масса взрытой без всякого плана и порядка земли походила скорее на слепую работу стихийных сил, чем на результат труда разумно-свободного существа, как определяют
человека учебники логики и
психологии.
Когда в своих столкновениях с нею я пытался определить, что она за
человек, то моя
психология не шла дальше таких определений, как взбалмошная, несерьезная, несчастный характер, бабья логика — и для меня, казалось, этого было совершенно достаточно.
Психология народных обрядов коренится в религиозном миросозерцании. Заклинающий
человек властен над природой, она служит только ему; оттого он сам чувствует себя богом. Это подтверждается массой фактов, собранных о людях-богах. Состояние сознания заклинающего природу, по словам Е. В. Аничкова, еще не религия, но то смутное мировоззрение, в котором таились уже зачатки религии. Заклинание — это древнейшая форма религиозного сознания. [Там же, стр. 38–39]
Но что уж говорить о таких тонкостях, как
психология больного
человека.
— Постой, не кусайся… О чем бишь я?.. Ах да, насчет пепла. Дунуть и — нет его! Пфф! А для чего живем, спрашивается? Родимся в болезнях матери, едим, пьем, науки проходим, помираем… а для чего всё это? Пепел! Ничего не стоит
человек! Ты вот собака и ничего не понимаешь, а ежели бы ты могла… залезть в душу! Ежели бы ты могла в
психологию проникнуть!
Истины религии, открывающиеся и укореняющиеся в детски верующем сознании непосредственным и в этом смысле чудесным путем, изживаются затем
человеком и в его собственной человеческой стихии, в его имманентном самосознании, перерождая и оплодотворяя его [Гартман, среди новейших философов Германии обнаруживающий наибольшее понимание религиозно-философских вопросов, так определяет взаимоотношение между общей философией и религиозной философией: «Религиозная метафизика отличается от теоретической метафизики тем, что она извлекает выводы из постулатов религиозного сознания и развивает необходимые метафизические предпосылки религиозного сознания из отношения, заложенного в религиозной
психологии, тогда как теоретическая метафизика идет путем научной индукции.
Человек является существом половым, то есть половинчатым, ущербным и стремящимся к восполнению, не только в своей физиологии, но и в своей
психологии.
Психология диктатора, который в сущности есть parvenu, [Выскочка (фр.).] есть извращение
человека.
Всякая классовая
психология греховна, и достоинство
человека в её преодолении.
А Николай Ростов был
человеком, созданным для войны, у него была рабья военная
психология.
Так хотят познавать
человека антропологические науки, биология,
психология, социология.
Научная
психология и психопатология, как и социология, бессильны отстоять достоинство
человека, открыть в нем образ и подобие Божье, они имеют дело не столько с личностью, сколько с неличным, с распадом личности, с Es (Фрейд), с Man (Гейдеггер).
Теория познания не хочет изучать
человека как познающего, она отдает изучение
человека целиком в ведение
психологии или социологии.
В современном
человеке, которого наблюдает и изучает
психология, есть не только современное сознание и современный строй души, в нем есть также древний архаический
человек, есть дитя с инфантильными инстинктами, есть неврастеник и сумасшедший.
Томисты и до сих пор еще утверждают
психологию, согласно которой
человек всегда стремится к счастью и блаженству.
Ошибочно было предположение старой
психологии, что
человек есть существо здоровое, по преимуществу сознательное и интеллектуальное и что в таком качестве его нужно изучать.
Основное печальное открытие, которое сделали современная
психология и психопатология, есть открытие непрямоты и неправдивости
человека не только в отношении других, но и в отношении к самому себе.
Ассоциативная английская
психология ничего не дала для понимания души
человека.
Человек не есть субъект гносеологии, не есть душа
психологии, не есть душа пневматологии, не есть идеальная ценность этики, логики, эстетики.
Для Когена
человек есть этическая идея, и он отличает антропологическую
психологию, основанную на этой идее, от натуралистической зоологической
психологии, для которой
человека не существует.
Человек, хотя и обладает разумом, но есть существо иррациональное, и потому так важна
психология иррационального.
Современная
психология бессознательного, открывающая в
человеке страшное подполье тьмы, разоблачающая низменный характер самых возвышенных состояний, сама по себе уничижает
человека, втаптывает его в грязь.
Поэтому
психология, открывая в
человеке бездну тьмы, противоречие и муку, должна также открывать в
человеке образ и подобие Божье и творца ценностей.
Психология открывает, что
человек есть больное существо, но не понимает, что он ранен грехом.
Трудно понять и принять
психологию благочестивых христиан, которые спокойно мирятся с тем, что окружающие их
люди, иногда даже близкие им
люди, будут в аду.
Психология христианская тоже видит в
человеке бездну тьмы, греха и зла, но она понимает источник этого и потому не отрицает образа и подобия Божьего в
человеке.
Ошибочна оптимистическая и интеллектуалистическая
психология томизма, согласно которой
человек есть существо, стремящееся к блаженству и любящее себя.
Вслед за Достоевским, Киркегардтом и Ницше современная
психология открывает, что
человек есть существо, мучающее себя и других, что ему свойственны мазохизм и садизм.
Были до сих пор для Кати расхлябанные, опустившиеся
люди, в которых свобода развязала притаившийся в душе страх за свою шкуру, были «взбунтовавшиеся рабы» с
психологией дикарей: «до нашей саратовской деревни им, все одно, не дойти!» А, может быть, — может быть, это не все? Может быть, не только это? И что-то еще во всем этом было, — непознаваемое, глубоко скрытое, — великое безумие, которым творится история и пролагаются новые пути в ней?
— Ну вот видите, господа! — крикнул Теркин. — И всякое дерево у Антона Пантелеича — точно живой
человек: свою, как бы это сказать, душу имеет,
психологию.
Когда мы исследуем
психологию аскезы, то мы неизбежно приходим к постановке проблемы: угодно ли Богу, чтобы
человек себя мучил и истязал.
До «Записок из подполья» Достоевский был еще психологом, хотя с
психологией своеобразной, он — гуманист, полный сострадания к «бедным
людям», к «униженным и оскорбленным», к героям «мертвого дома».
Подпольная
психология у Достоевского есть лишь момент духовного пути
человека.
Но историю и
психологию мистики современные
люди очень плохо знают, изучают не по первоисточникам, а по модернистской литературе и по собственным хаотическим душевным состояниям (душевным, а не духовным).
Человек, о котором учит
психология, все еще — внешний, а не внутренний
человек.
— Вы все говорите: она, т. е. какая-то сложенная из всех женщин фигура. Припомните: речь шла о вас, вот о вас, именно: о Марье Михайловне. И вот вам-то и не следует совсем волноваться, а следует жить себе попросту. Чего вам еще больше: ум у вас есть, любите вы вашего сына, выходите замуж, будет у вас еще несколько
человек детей. Любить вас будет муж не за
психологию вашу…